Инвесторы хотят, чтобы «Байоджен» (Biogen) купила какую-либо перспективную компанию. Либо же, наоборот, чтобы фирма себя продала. Точно такую же мысль высказывают акционеры «Селджен» (Celgene). А что если оба предприятия сольются, то есть вторая поглотит первую?
Итак, пять причин, почему для «Селджен» выгодно обзавестись «Байоджен».
Рассеянный склероз
Мощная франшиза рассеянного склероза «Байоджен» приносит ей свыше 8 млрд долларов ежегодно. Между тем пакет из таких лекарств, как «Текфидера» (Tecfidera, диметилфумарат), «Авонекс» (Avonex, интерферон бета-1a), «Тизабри» (Tysabri, натализумаб), «Плегриди» (Plegridy, пэгинтерферон бета-1a), «Фампира» (Fampyra, фампридин) и «Зинбрайта» (Zinbryta, даклизумаб), уже «подустал», нуждаясь в обновлении. И даже несмотря на сладкую «усталость» от внушительных заработков, владельцы компании хотят перемен.
В 2015 году «Селджен» купила за 7,2 млрд долларов «Рисептос» (Receptos), получив препарат-кандидат озанимод (ozanimod). Есть надежда на его регуляторное одобрение в 2018 году для терапии рецидивирующего рассеянного склероза. Так почему бы ни подключить к потенциальному бестселлеру сразу шесть готовых лекарств, причем с разным механизмом действия у каждого?
На три месяца отложена процедура одобрения «Окревуса» (Ocrevus, окрелизумаб), новейшего лекарства для терапии рецидивирующей и первично-прогрессирующей форм рассеянного склероза. Его распространением будет заниматься «Рош» (Roche), готовая отдавать «Байоджен» часть доходов от реализации в США. Молекула, ориентирующая на 95% пациентов, сможет принести не менее 3 млрд долларов в год, причем с пиком реализации в 7 млрд долларов. Важность окрелизумаба переоценить сложно, поскольку в настоящее время не существует эффективной терапии первично-прогрессирующего рассеянного склероза, позволяющей изменить его течение. Таковых больных насчитывается 10–15% среди всех страдающих этим заболеванием.
Не так давно «Байоджен» проиграла патентный спор датской «Форвард фарма» (Forward Pharma), и теперь обязана заплатить 1,25 млрд долларов наличными, плюс ежегодно выплачивать определенное роялти от продаж «Текфидеры».
Нейробиология
«Байоджен» продолжает доводить до ума адуканумаб (aducanumab), нацеленный на терапию болезни Альцгеймера. Это человеческое рекомбинантное моноклональное антитело получают из обезличенной библиотеки B-клеток, собранных у здоровых пожилых пациентов без симптомов когнитивных нарушений либо с необычно замедленным нарушением умственных функций. Соединение разработано на платформе обратной трансляционной медицины авторства швейцарской «Ньюриммьюн» (Neurimmune). Считается, что адуканумаб ждет более чем светлое будущее.
Руководство «Селджен» давно вынашивает планы на выход за пределы онкогематологического направления, на который сделан основной упор. И наиболее перспективными здесь видятся именно нейродегенеративные заболевания типа болезни Альцгеймера, болезни Паркинсона, бокового амиотрофического склероза. Впрочем, компания уже проводит диверсификацию бизнеса. Так, появились «Абраксан» (Abraxane, наб-паклитаксел) против солидных опухолей и «Отесла» (Otezla, апремиласт) для лечения псориатического артрита, изучается экспериментальный монгерсен (mongersen) для терапии болезни Крона.
«Спинраза»
В самом конце минувшего года «Байоджен» совместно с «Айонис фармасьютикалс» (Ionis Pharmaceuticals) запустила в продажу «Спинразу» (Spinraza, нусинерсен), первое в мире лекарство против спинальной мышечной атрофии, которое к тому же существенно снижает частоту смертельных исходов. Учитывая высокую стоимость лечения — 1,5 млн долларов за три года, прогнозируемые доходы здесь составляют пиковых 1–2 млрд в год.
Для «Селджен» заниматься редкими заболеваниями в целом не с руки, однако сильный потенциал «Спинразы» снимает какие-либо опасения игры в сегменте орфанных препаратов.
Биологические препараты
«Селджен» сосредоточена по большей части на низкомолекулярных лекарствах типа «Ревлимида» (Revlimid, леналидомид). «Байоджен», наоборот, сфокусирована на разработке и производстве высокомолекулярных соединений. Компания также получает определенный доход от торговли анти-CD20 моноклональными антителами «Ритуксан»/«Мабтера» (Rituxan/MabThera, ритуксимаб) и «Газива» (Gazyva, обинутузумаб). Кроме того, имеет долю в «Самсунг байоэпис» (Samsung Bioepis), страстно желающей стать ведущим вендором биосимиляров.
Так что внедрение разнообразия в бизнес-модель «Селджен» позволяет смело говорить о долгосрочных преимуществах.
Да и вообще
Основной бизнес «Селджен» приятно растет вверх: к 2020 году она собирается зарабатывать не менее 21 млрд долларов — против 11,19 млрд долларов, сделанных в 2016-м. Ее внутренний и внешний (в партнерстве с другими) научно-исследовательские конвейеры много глубже, чем у любой другой биотехнологической компании с более высоким уровнем капитализации. Так зачем же обзаводиться «Байоджен» прямо сейчас, выкладывая внушительных 75–85 млрд долларов?
Да потому что такое поглощение окажется действительно преобразующим нынешнее ведение дел. «Селджен» сможет стать доминирующей мировой биотехнологической компанией, напрямую соперничающей с представителями «Большой фармы».
Опять же выделение гематологического направления в отдельную «Байоверетив» (Bioverativ) не только увеличивает стоимость предприятия для акционеров, но и упрощает поглощение «Байоджен», делая ее менее дорогостоящей целью.
Слухи о продаже «Байоджен» витают давно: прошлогодним летом стало известно, будто «Мерк и Ко» (Merck & Co.) и «Аллерган» (Allergan) делают компании неофициальные предложения. Впрочем, последняя поспешила развеять домыслы: мол, интересует «ступенчатое улучшение» состояния бизнеса вместо гигантских приобретений. Сама же «Байоджен», давеча наконец-то определившаяся с новым исполнительным директором, упорно молчит.
