Novartis продаст долю в Roche за 20,7 миллиардов долларов

Как полагают отраслевые наблюдатели, транзакция на 7% увеличит прибыль «Рош» на акцию и поможет поддержать ее рост в следующем 2021 году, когда продажи медицинской продукции, имеющей отношение к коронавирусной инфекции COVID-19, могут снизиться. Сделка упростит структуру «Новартис», открывая путь для приобретения новых фармацевтических и биотехнологических активов.

Слухи, мол, «Новартис» готова избавиться от доли в «Рош» витали с 2016 года. Затем, впрочем, первая приняла решение не избавляться от инвестиций во второй.

«Новартис» появилась на свет в марте 1996 году, когда произошло слияние швейцарских «Сандоз» (Sandoz) и «Сиба-Гейги» (Ciba-Geigy). На волне успеха Дэниел Вазелла (Daniel Vasella), исполнительный директор «Новартис», в мае 2001 года вознамерился объединиться с «Рош», надеясь, что совместное мегапредприятие двух швейцарских фармацевтических гигантов бросит смелый вызов «Пфайзер» (Pfizer). Однако он так и не смог убедить владельцев «Рош» по причине двойной структуры ее акционерного капитала из голосующих и неголосующих акций.

Тогда на сцену вышел Мартин Эбнер (Martin Ebner), чья инвестиционная BZ Group владела 20% голосующих акций «Рош». Он требовал, чтобы компания отказалась от указанной структуры, при которой семьи Хоффманн-Оери, являясь лишь миноритарными акционерами, контролировали «Рош» в силу владения большинством голосующего капитала.

Когда призыв Эбнера остался без ответа, он договорился с Вазелла о продаже «Новартис» 20-процентной доли «Рош» за 2,8 млрд долларов. Последующие покупки ценных бумаг довели акционерный пакет до 33,3%, и Вазелла был готов нанести удар. Но семьи были непреклонны. Не имея возможности двигаться в ту или иную сторону и не располагая даже креслом в совете директоров «Рош», чтобы влиять на стратегию, «Новартис» попросту связала миллиарды долларов, которые могла бы потратить в другом месте, например, на слияния и поглощения в области биотехнологий.

С учетом того, что «Новартис» выручит от сделки приличную сумму, которая вырастет еще больше, если получится продать генерический бизнес в лице «Сандоз», возникает вопрос, во что компания из Базеля думает вложить деньги.

Так, в свете аутоиммунной экспертизы «Новартис» интересным представляется покупка «Ауриниа фармасьютикалс» (Aurinia Pharmaceuticals), стоящей за разработкой «Люпкайнис» (Lupkynis, воклоспорин) — первого специфического лекарственного средства против волчаночного нефрита, реализованного в пероральной рецептуре.

Более крупными лакомыми для «Новартис» активами представляются «Экселиксис» (Exelixis) и «Инсайт» (Incyte), которые работают в онкологическом секторе и рыночная стоимость которых составляет 6,1 и 14,8 млрд долларов соответственно. Ставки здесь безопасны, хотя и не особо интересны. У обеих компаний есть одобреные лекарства, но их коммерциализация идет с натягом: возможно, маркетинговая машина «Новартис» сумеет что-то изменить.

Если «Новартис» готова попрощаться как минимум с 21 млрд долларов, внимание стоит обратить на «Алнайлам фармасьютикалс» (Alnylam Pharmaceuticals), фокус которой сосредоточен на РНК-интерференции, уже давшей начало трем препаратам: «Онпаттро» (Onpattro, патисиран), «Гивлаари» (Givlaari, гивосиран) и «Окслумо» (Oxlumo, лумасиран). Но это, кажется, чрезмерно дорого, и потому есть более чем вдвое дешевая альтернатива в лице «Арроухед фармасьютикалс» (Arrowhead Pharmaceuticals). Между тем «Новартис» вроде как обожглась с РНК-интерференцией, когда истратила 9,7 млрд долларов на поглощение «Зе Медисинс компани» (The Medicines Company), а затем явила миру «Леквио» (Leqvio, инклисиран).

В покупательский диапазон 20–30 млрд долларов укладывается «Эйсай» (Eisai): опыт в нейронауках пригодился бы «Новартис», и особенно в прибыльной стезе болезни Альцгеймера. Однако выкуп японских предприятий западными игроками происходит чрезвычайно редко.

Привлекательной для приобретения позиционируется датская «Дженмаб» (Genmab), располагающая мощными биотехнологическими решениями, уже породившими пять готовых лекарств, но пока неясно, как «Новартис» сможет уговорить владельцев, учитывая тесные связи «Дженмаб» с «Джонсон энд Джонсон» (Johnson & Johnson). Не следует забывать о «Хорайзн терапьютикс» (Horizon Therapeutics), которая более чем успешно запустила «Тепеза» (Tepezza, тепротумумаб) — первое лекарственное средство, предназначенное для терапии эндокринной орбитопатии. Платформу конъюгатов моноклональных антител, которые медленно, но верно набирают силу, способна предоставить «Сиджин» (Seagen), ранее называвшаяся «Сиэтл джинетикс» (Seattle Genetics).

«Новартис» может остановить свой выбор на «Вертекс фармасьютикалс» (Vertex Pharmaceuticals): да, заплатить придется свыше 50 млрд долларов, но бесспорное лидерство в высокоприбыльном секторе муковисцидоза вложения отобьет.